Владимир Липовецкий. Ковчег детей или Невероятная одиссея. — Владивосток, изд-во «Рубеж», 2011
Владимир Липовецкий. Ковчег детей или Невероятная одиссея. — Владивосток, изд-во «Рубеж», 2011.
Об авторе
Владимир Абрамович Липовецкий – моряк, писатель, журналист. Родился 15 апреля 1936 года в г. Немиров (Украина). Во время войны с матерью и братом был эвакуирован в Сибирь, на Алтай, затем они переехали в Хабаровск. После окончания школы получил филологическое образование. В конце 1950-х — начале 1960-х гг. работал редактором на радио и хабаровском ТВ. Однажды отправился в рейс с китобойной флотилией «Советская Россия» в Антарктику и с тех пор заболел морем. Работал на рыболовных траулерах, ледоколе, грузовых, научно-исследовательских судах, возил лес в Японию, ловил рыбу у берегов Аляски, побывал на шести континентах, был участником двух кругосветных рейсов. У Владимира Липовецкого нет наград, но есть запись в трудовой книжке: благодарность от начальника ДВМП "За героизм, проявленный при спасении лесовоза “Сакко”.
Кроме этого, он совершил еще одни героический поступок: 25 лет Владимир Липовецкий потратил на то, чтобы по крупицам собрать свидетельства об одной из самых удивительных историй XX века. Истории о том, как во время гражданской войны в России 800 петроградских детей, по воле обстоятельств, совершили кругосветное путешествие. В 1918 г., вывезенные на лето из голодного Петрограда на Урал, они оказались отрезаны фронтами от Европейской России и лишь вмешательство международного Красного Креста помогло избежать трагедии. В 1919 г. детская колония добралась до Владивостока и расположилась на Русском острове. Через год на японском судне ребята пересекли Тихий океан, побывали в Америке и Европе и вернулись домой. Эта удивительная одиссея длилась два с половиной года.
«Ковчег детей» был впервые издан в 2006 г. и его тираж быстро разошелся. В 2007 г. он был назван «книгой года» в номинации нон-фикшен. В 2011 гг. вышло второе издание, выпущенное издательством «Рубеж» (Владивосток). Оно считается лучшим и это понятно — над книгой работали с особым вниманием, ведь именно Владивосток стал той точкой, где ковчег детей на целый год обрел приют и откуда начался их обратный путь домой. Здесь сохранились казармы, где жили петроградские дети, стены которых помнят их смех и слезы. В 2013 г. «Ковчег» вышел в Польше и во Франции. В этом же году Владимир Липовецкий получил премию им. Юрия Нагибина, в 2014 г. - премию Артема Боровика. В 2011 г. он приезжал во Владивосток, на кинофестиваль «Меридианы Тихого», где был показан документальный фильм «Миссия» по его сценарию о «ковчеге детей».
Как это было
Все началось весной 1918 года. Шла Гражданская война, и в Петрограде было очень голодно. На одного едока приходилось по одной осьмушке фунта хлеба в день. Особенно страдали от голода дети и было решено отправить ребятишек на время летних каникул в хлебородные губернии, чтобы подкормить. Одной детской группе достался Урал. 800 детей, возрастом от 5 до 16 лет отправились туда вместе с воспитателями и учителями, чтобы осенью, к началу учебного года, вернуться домой. Прошло лето, стали готовиться в обратный путь, но сначала произошел чешский мятеж, затем Колчак двинул свои войска на Москву и путь на запад оказался отрезан фронтом. В преддверии суровой зимы детская колония осталась без хлеба, без денег, без теплой одежды. На Урале царило безвластие и родители обратились к Американскому Красному Кресту: «Спасите наших детей!» Американцы пришли на помощь и в короткий срок подготовили два железнодорожных состава для перевозки колонии. Но преодолеть линию фронта им так и не удалось.
Тогда американцы решили отправить эшелоны в другую сторону — на восток. С Урала дети попали в Омск, а оттуда по КВЖД во Владивосток. В это время город был запружен беженцами. Найти место для размещения почти тысячи человек оказалось очень трудной задачей. Американцы обратили внимание на остров Русский, где пустовало несколько военных казарм еще со времен Русско-японской войны. Их быстро отремонтировали, приспособив не только для жилья, но и для школы, столовой и госпиталя.
Летом 1919 г. ковчег детей добрался до Владивостока. Американцы сделали все необходимое, чтобы дети здесь ни в чем не нуждались. Колония обосновалась на Русском острове, в районе форта Поспелова. Все дети учились в школе, смотрели кино, обучались ремеслам. Во Владивостоке они не голодали. По воспоминаниям колонистов, на обед им часто подавали сочную котлету с гречневой кашей, а на полдник они лакомились печеньем, компотом из ананасов и шоколадом.
Детскую колонию во Владивостоке возглавил 40-летний журналист из Гонолулу Райли Аллен. Подобно Джону Риду, автору известной книги «Десять дней, которые потрясли мир», ему хотелось узнать, понять, что происходит в России. Но если Рид отправился в Москву, Аллен прибыл на судне во Владивосток, где ему и предложили возглавить детскую колонию. Его помощником был банковский служащий в Сиэтла Барл Бремхолл. Ему было 26 лет, почти двухметрового роста. Дети его очень любили.
Владивостокцы помогали колонии, чем могли. Городская дума выделила ассигнования на обучение детей в местных школах и гимназиях, жители города снабжали детей вещами, торговые дома Чурин и Ко, Грушко и Чернега, торговец Бондарев предоставили 480 пар обуви разного размера. У колонистов был собственный духовой оркестр и спортивные площадки, где проходили соревнования. Юные петроградцы вспоминали, что время, проведенное на Русском острове были лучшим в этом путешествии.
Так прошел год. У детей было все. Но они тосковали по дому. Младшие стали забывать, как выглядят их мамы и по ночам устраивали «коллективный плач». Что делать? Однажды Райли Аллену приснился пророческий сон. Во сне к нему пришел библейский Ной и спросил:
— Если нельзя вернуть детей домой посуху, то почему не морем?
Действительно, почему? Нашли японское судно «Йоми Мару», в трюмах оборудовали спальные места с подвесными койками, на верхней палубе соорудили кухню, пекарню, столовую, прачечную, туалеты.
На «Йоми Мару» поднялось около 1000 чел. — около 800 детей в возрасте от пяти до 17 лет, несколько десятков русских воспитателей, 20 работников Красного Креста, 60 бывших австро-венгерских военнопленных (они выполняли хозяйственные работы) и японский экипаж во главе с капитаном Каяхара.
13 июля 1920 г. судно покинуло Владивосток и отправилось на Хоккайдо, где была первая остановка в пути. В порту Мурорана русские дети познакомились с японскими школьниками и получили массу подарков. Далее путь лежал через Тихий океан, в Калифорнию. Через две недели 1 августа 1920 г. «Йоми-мару» пришел в Сан-Франциско, где его ждал небывалый прием. Колонистов ждали и просто задарили подарками. В военном городке, где их временно поселили, Армия спасения вручила каждому Евангелие, коробку шоколадных конфет и мороженое. А еще был горы арбузов. Затем был прием в ратуше и парад, устроенный специально для русских детей.
Из гостеприимной Калифорнии «Йоми Мару» отправился к Панамскому каналу и вышел в Атлантический океан. В августе 1920 г. ковчег добрался до Нью-Йорка. Детей поселили на острове Стейтен-айленд, где они провели две недели. Их бытом занимался мэр Нью-Йорка и президент США Вудро Вильсон. Затем были автобусная экскурсия по городу с посещением небоскреба, прогулка на пароходе по Гудзону, развлечения в Бруклине, детский парк с аттракционами и многое другое. Снова торжественные приемы и подарки, подарки, подарки… Когда дети добрались до Петрограда, у многих из них были мешки и сумки до 50 кг весом. Это были одежда, консервы, игрушки, постельное белье — все, что им затем пригодилось дома, ведь Петроград был нищим, голодным городом после гражданской войны.
Пока «Йоми-мару» пересекал Тихий и Атлантический океаны, плавучая колония попала в центр внимания всего мира и стала игрушкой в политических играх. И хотя американцы хотели всячески показать свое доброе отношение к русским детям, советское правительство стала обвинять США и Красный Крест в том, что они держат детей в заложниках и не хотят отправлять домой. Советский лидер Владимир Ленин потребовал прекратить издевательство над детьми и вернуть на родину. Ничего подобного, конечно, не было, хотя в США и затем в Европе детям предлагали остаться, пугая ужасами советской действительности, но никто из них не поддался на эти уговоры.
«Йоми-мару», наконец, покинул Нью-Йорк и пересек Атлантический океан. В Европе дети посетили Францию, Германию и через Финляндию попали в Россию. «Йоми-мару», как японский корабль, не мог прийти в Петроград, т. к. советское правительство считало себя в состоянии войны с Японией и могло интернировать корабль. В конце 1920 — начале 1921 гг. детей передали группами через советско-финскую границу, через узкий мостик, почти как в шпионском фильме. Так, закончилось кругосветное путешествие, которое длилось два с половиной года.
Как была написана книга
История написания книги «Ковчег детей» не менее драматична, чем история, рассказанная в ней. Ее участники и потомки петроградских детей не раз обращались к журналистам и писателям, с просьбой описать эту удивительную эпопею, но на все просьбы был получен отказ. В Советском Союзе нельзя было написать о том, как в России, даже охваченной гражданской войной, были брошены на произвол судьбы сотни детей, которых спасли американцы. В США о ней знали, в СССР — забыли.
В 1978 году, когда напряжение в холодной войне немного спало, Владимир Липовецкий отправился в очередной рейс на БМРТ «Тихоокеанский» к побережью США, где в составе советско-американской научной группы изучал Калифорнийское течение.
В заливе Хуан-де-Фука, при подходе к Сиэтлу, на борт поднялся лоцман, который протянул капитану судна Вениамину Гуляеву свежий номер газеты «Сиэтл-Таймс». Капитану было не до чтения и он передал газету Владимиру Липовецкому:
— Почитай, потом расскажешь, что пишут.
На первой полосе газеты был кричащий заголовок: «Ужасное преступление! Вчера в собственном доме на Вандермир-авеню зверски убиты 80-летний Барл Бремхолл и его супруга Оливия». Владимир подумал: кому понадобилось отнимать жизнь у двух пожилых людей?
Утром местные жители пришли к советскому судну целыми семьями – тогда заход советского судна в американский порт был редким явлением и экипаж водил по судну экскурсии. Липовецкому досталась пожилая женщина, которая неожиданно заговорила по-русски.
— Меня зовут Леда Саген, но лучше — Лидия Валентиновна, — сказала она. — Я работаю в Вашингтонском университете переводчицей. А в далекой молодости жила во Владивостоке, отец был морским офицером. В 1920 г. я, вопреки воле родителей, выскочила замуж за американца и уехала в США. С тех пор живу здесь, в Сиэтле. Выходит, мы с вами земляки.
Владимир провел ее по судну, затем в кают-компании угостил ее борщом и подарил буханку только что испеченного хлеба. Неожиданно Владимир вспомнил о газете и спросил о происшествии в Сиэтле.
— Ужасное преступление! — покачала головой Лидия Валентиновна. — А ведь я их хорошо знала. На днях Барл и Оливия, которым я помогала переводить письма, были у меня в гостях, чтобы попробовать мои пирожки. Не случись беды, они пришли бы сегодня вместе со мной. У Бремхолла к России был особый интерес. Много лет назад он в составе Красного Креста прибыл во Владивосток и спас несколько сот русских детей. Разве вы не слышали об этом?
— Это длинный рассказ, но я расскажу эту историю вкратце.
Пробыв полгода в море, наш БМРТ «Тихоокеанский» вернулся во Владивосток. Владимир поехал в Хабаровск. После рейса ему хотелось побездельничать, но жена протянула стопку писем. Все они были из Ленинграда. Лидия Валентиновна сообщила бывшим колонистам, уже пожилым людям, о трагической смерти Бремхолла и встрече с Владимиром. Они просили, чтобы он прилетел к ним и все рассказал.
Писем было больше двух десятков и отказать Владимир не смог. Он сел в самолет и прибыл в назначенное место и время. Позже он вспоминал:
«Собралось более двухсот человек. Решили устроить, по русскому обычаю, поминки по Барлу Бремхоллу и его жене. Выпили, закусили. Я рассказал, что знал, ответил на вопросы. Бывшие колонисты почему-то были уверены — убийство политическое. Я постарался убедить, что это не так. Убийца уже арестован. Это молодой сосед, студент, которого чета Бремхоллов знала еще ребенком. Он находился в доме для душевнобольных, его выпустили — по недосмотру врачей. Тела пожилых супругов не похоронили, а кремировали. Еще до отхода судна я успел посетить колумбарий, где покоится прах Барла и Оливии, и принес цветы от имени бывших русских детей, а сейчас уже пенсионеров.
После моих слов встал пожилой человек. Фамилию его я запомнил, потому что уж очень она необычная — Моржов. И вот что он сказал. Сказал, что в Сиэтле я оказался не случайно. Привел меня туда на борту судна сам Господь Бог. Именно так, не иначе! Ведь прибудь я в Америку на день раньше, когда Бремхолл был еще жив, то вряд ли бы его увидел. А появись в Сиэтле на день позже после смерти, то не попалась бы мне на глаза газета с траурной вестью. Да и встреча с русской американкой тоже не случайна.
Что мне было ответить на эти слова? Но главное было дальше. Им известно, сказал Моржов, что я не только моряк, но и журналист. И от имени всех бывших колонистов ко мне просьба. И не одна, а целых три:
Первое. Снять документальный фильм, пока они живы.
Второе. Написать книгу об их одиссее.
И третье — художественный фильм.
Совсем как в сказке, где каждое новое задание труднее предыдущего.
Я ответил, что они преувеличивают мои возможности. Мало того, что я живу за много тысяч километров от Ленинграда. Чтобы воплотить их мечту в реальность, нужен целый коллектив профессионалов, не говоря уже о средствах. К тому же в ближайшее время я могу уйти в море, и опять надолго. Пусть они обратятся к тем, кто живет поближе — в Ленинграде или Москве. Им обязательно помогут. Их история никого не может оставить равнодушным.
Мне ответили, что они уже обращались. И в партийные органы, и в Ленинградскую киностудию, в Лениздат, и к писателям обращались, в том числе к своему знаменитому земляку Даниилу Гранину… И везде отказ. Кроме всего прочего, заявили они мне, я дальневосточник. Именно там находится остров Русский, а во Владивостоке началась их океанская одиссея...
Не помогло и мое заявление, что послезавтра я лечу назад, в Хабаровск, что у меня в кармане обратный авиабилет. В завершение Моржов сказал, что он тоже моряк и что как моряк моряку я ему не вправе отказать. Убедительный довод, не правда ли? Возможно, они правы, подумал я, утверждая, что мною движет некое провидение. Словом, я сдал авиабилет и остался на две недели в городе на Неве. И начались приглашения, визиты… Каждый старался поделиться со мной своими воспоминаниями. Дневники, фотографии, пожелтевшие от времени американские газеты, давние сувениры. Мог ли я тогда предположить, что буду изучать эту историю больше четверти века, побываю во всех местах, которые посетили дети, — это и японский Муроран, и Панамский канал, Сан-Франциско, Нью-Йорк… И даже Гавайские острова, откуда начальник детской колонии Райли Аллен прибыл во Владивосток...”
Из трех заданий, которые поручили Владимиру Липовецкому колонисты, он выполнил два. Кроме написания книги, в 1989 г. по его сценарию был снят документальный фильм «Миссия» (Тбилисская киностудия, режиссер Лео Бакрадзе). В «Миссии» заняты 17 бывших колонистов и даже одна из их бывших воспитательниц. Съемки проводились в Нью-Йорке, Сиэтле, на Гавайях, в Сан-Франциско и во Владивостоке. Владимир Липовецкий вспоминал: «Не было у меня более счастливого дня, чем тот, когда я пригласил в один из зрительных залов Ленинграда бывших колонистов, их детей и внуков и они увидели фильм о себе. Чудо свершилось. Я видел в глазах десятков пожилых людей, в том числе и мужчин, слезы. Они вернулись в свое детство. Позже я показал фильм также в Японии и Америке — Сиэтле, Гонолулу и на Аляске».
Третье задание пока не выполнено, но к этой истории обращались очень известные режиссеры. После выхода в свет документального фильма, ею заинтересовались в Голливуде и на Мосфильме. В конце 1990-х гг. масштабный проект по съемкам фильма задумали американский режиссер Стенли Крамер и российский Григорий Чухрай. Они поручили Владимиру Липовецкому написать сценарий. Владимир свою часть договора выполнил, но фильм Крамер и Чухрай сделать не успели — оба ушли из жизни в 2001 году. В 2011 г. на кинофестивале «Меридианы Тихого» Владимир Липовецкий вел переговоры о съемках фильма с режиссером Сергеем Бодровым-старшим. Тот заинтересовался проектом, но у него планы съемок были распланированы на 5 лет вперед. Остается надеяться на то, что этот кинопроект рано или поздно воплотиться в жизнь и тогда. В это верят Владимир Липовецкий, потомки колонистов и тех, кто причастен к этим невероятным событиям 100-летней давности. Ведь чудеса случаются, чему доказательство — вся эта история.
По пути во Владивосток
На Йоми-мару.
Йоми-мару в Нью-Йорке
Йоми-мару
Аллен и Бремхолл
